8 апреля 2016 года настоятель Успенского Собора на ВИЗе протоиерей Евгений Попиченко отметил 21-ю годовщину священнической хиротонии. Предлагаем вашему вниманию интервью с батюшкой. Интервью мы брали ровно год назад, на 20-летие празднования рукоположения в священники. Вышло оно в журнале «Православный вестник» №120 в 2015 году. Многая лета, батюшка, вам и вашей семье!

Молитва в Боголюбском мужском монастыре (2015 год)

Плоды послушания

Настоятель Собора Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге, руководитель Отдела социального служения Екатеринбургской епархии, благочинный Рождественского округа г. Екатеринбурга и духовник Православной Службы Милосердия протоиерей Евгений Попиченко в 2015 году отметил 20-летие священнического служения. О своём жизненном и духовном пути, о семье и церковных послушаниях он рассказал в интервью родному журналу.

Новая жизнь начинается

25 марта 1995 года, в субботу Крестовоздвиженской седмицы, в Иоанно-Предтеченском храме Екатеринбурга меня рукоположили в диаконы. Помню, было тепло, солнечно, у моего младшего брата как раз был день рождения. Я подписал ему поздравительную открытку: «Вот, брат, у тебя новая жизнь начинается – 20 лет тебе, и у меня тоже новая жизнь…» – и поехал в храм.

Диаконская хиротония – она особенно трогательная, потому что впервые через Царские врата проходишь, впервые причащаешься в алтаре, и Причастие особое, не как у мирян.

Рукополагался я от екатеринбургского храма целителя Пантелеимона. На тот момент был единственным помощником у его настоятеля, отца Димитрия (Байбакова), который тогда, в далеком 1995 году, ещё пытался совмещать свою мирскую профессию – психиатрию – со священнослужением, и при этом уже занимался церковной издательской деятельностью.

И вот меня владыка Никон рукоположил и оставил на служение в Иоанновском храме... Мне-то и там хорошо было, а отец Димитрий настолько горячо переживал моё отсутствие (ведь его послушания в информационно-издательском отделе епархии требовали постоянной включённости и присутствия), что не побоялся пойти к архиерею и попросить за меня. И владыка услышал просьбу. Ровно через две недели меня рукоположили в священники и направили служить в храм целителя Пантелеимона. Переход от обычной мирской жизни к церковной произошел очень стремительно, но этому предшествовал достаточно долгий и непростой период.

Владыка Никон совершает хиротонию во иерея (1995 год)

Точка невозврата

Моё крещение совершилось в 16 лет в городе Магнитогорске Челябинской области, когда моя бабушка Тамара волевым решением собрала нас, всех двоюродных братьев и сестёр, и повезла в церковь. Тогда я впервые переступил порог храма, толком ничего не запомнил, и жизнь моя пошла дальше своим чередом.

Через год я окончил школу, поступил в Свердловский инженерно-педагогический институт на специальность «Робототехника», и тем самым чуть было не продолжил семейную династию – у нас в семье все инженеры. Но тут произошла неслучайная встреча с Игорем Бачининым. Сейчас он протоиерей, а тогда был мирянином, но уже помогал людям с разными зависимостями. И моя жизнь круто свернула в иное русло.

У Игоря Владимировича был авторский курс лекций, на которых он очень убедительно рассказывал о важности здорового образа жизни. Духовной составляющей в его рассказах тогда не было, но в какой-то момент он пригласил выступить перед нами гостью из Новосибирска Людмилу. Она была новообращённой, её духовная жизнь только начиналась, а поскольку она была очень эмоциональной женщиной, умеющей передать свои мысли и чувства, её рассказы о соприкосновении с Церковью многих вдохновили, и меня в том числе. Присутствующим на лекции она дала задание подготовиться к исповеди и Причастию, и именно с этого момента в начале 1990-х годов у меня началось серьёзное знакомство с Церковью.

Я начал ходить в храм Вознесения Господня в центре Екатеринбурга. Помню, стоял на службах и завидовал алтарникам, которые «яко ангелы» исходили из диаконских врат и входили, поклонившись друг другу... Потом была первая Пасха. После праздничной ночной службы все сотрудники храма ручейками стекались в трапезную, а я как-то вклинился посреди них и оказался за общим столом. Никто на меня не посмотрел как на чужака, и с того момента я вошёл в общину, и чуть позже мне уже благословили первые послушания и охрану храма.

С отеческой заботой

Один прихожанин, юноша по имени Алексей Матвеев (ныне игумен Флавиан (Матвеев) – настоятель Крестовоздвиженского мужского монастыря г.Екатеринбурга), как-то предложил съездить в гости к молодому священнику. Было интересно, я, конечно, согласился, и мы отправились в общежитие, где встретились с иереем Димитрием Байбаковым. Он тогда ещё не принял монашество, был студентом медицинской академии, а параллельно – настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы в селе Рудянское Сухоложского района.

В тот памятный день отец Димитрий подарил мне книгу «Пастырское богословие» с печатью храма, своей росписью и напутствием – она у меня до сих пор хранится – и так определил мой дальнейший путь. У отца Димитрия есть уникальный талант: он привлекает к себе людей. Вокруг него всегда было много молодежи ищущей, интересующейся, стремящейся, неравнодушной, и многие из этих молодых людей впоследствии выбрали путь служения Церкви. Конечно, встреча с ним стала переломной и для меня.

Следующие пару лет я проходил алтарническое послушание в Покровском храме Рудянского. А когда там освободилось место псаломщика (управляющего церковным хором), отец Димитрий, нисколько не сомневаясь, определил туда меня.

Архимандрит Димитрий (Байбаков)

Роман в письмах

Чтобы служить в Церкви, нужно сделать выбор: или быть семейным священником, оставаясь в миру, или стать иноком, принять монашеские обеты и идти в монастырь. Когда я для себя уже решил, что стану священником, было серьёзное намерение бросить институт. Учиться я пошел по послушанию родителям, и инженерная специальность меня совсем не привлекала.

Тогда отец Димитрий мне строго сказал: «Институт закончи, а дальше видно будет». Кроме того, прежде рукоположения нужно было жениться. А матушка — жена батюшки — это особый крест, особое служение, подвиг, и очень непростой, требующий определённых духовных и душевных талантов. Тут я начал смотреть по сторонам и понял, что подходящих кандидатур-то нет.

В то время я уже ходил в храм Вознесения учиться пению, чтобы хоть как-то научиться справляться с бабушками из своего Покровского хора в Рудянке. И вот однажды, придя на клирос, увидел там листок с цитатой из Священного Писания: «Проклят всякий, творящий дело Божие с небрежением».

Надо сказать, что клирос — место особое, можно сказать, элитное, поэтому певцы порой ведут себя достаточно вольно, допускают и шутки, и недопонимание богослужебных текстов. Когда я осмыслил прочитанное, мне захотелось выяснить, чьих рук это дело. Мне рассказали, что на каникулы приехала студентка Санкт-Петербургской духовной академии Ольга Меньшикова, регент и музыкант. А у меня сразу мысль: нужно познакомиться и попросить пару-тройку уроков. Так и получилось. Оля согласилась позаниматься со мной пением — и вот, поём до сих пор (улыбается). Когда она уехала учиться, мы с ней были на связи через письма — это удивительная возможность общения и единения. В современных семьях эта замечательная и важная традиция сейчас, к сожалению, утеряна. Оля рассказывала о том, что слышала в семинарии, из истории Церкви, Ветхого Завета, учения святых отцов. И это был очень важный опыт, который мне во многом помог в духовном становлении.

Письма матушки Ольги (1994 год)

По тонкому льду

В 1994 году случилась удивительная поездка в Санкт-Петербург, во время которой я познакомился с иереем Олегом Скоблей. Зная, что мы с Олей готовимся принять важное решение в своей жизни, батюшка отправил нас на остров Залит к отцу Николаю Гурьянову. Вечером мы сели на поезд и утром уже приехали в Псков, дошли до лодочной станции, а там оказалось, что воду уже сковал лёд... И нам пришлось продолжить свой путь пешком по льду. Чтобы не бояться — а было, признаться честно, страшновато идти по первому льду — всю дорогу мы молились святителю Николаю, просили его о помощи. А когда добрались до острова, батюшка вышел из своего маленького домика нам навстречу и стал повторять молитвы, которые мы пели по пути к нему.

Помазал он нас маслицем, благословил. Матушка попросила у него наказ, как себя замужем вести, а он ей: «Жена да боится своего мужа», — и кулачком ей по голове легонько стукнул. «Деток благословите?» — «Бог благословит. Родится мальчик, назовёте Серафим (старшего так и назвали). Родится девочка, назовите Серафимой». Вторым у нас родился мальчик — назвали Симеоном. А сами сначала понять не могли: как же так, старец ведь не может ошибиться! Третьей родилась девочка, назвали Катюшей (уже прочувствовали на себе пламенный и озорной характер старшего Серафима, не было решимости пока назвать дочку Серафимой). Потом родилась ещё одна дочка, и здесь уже пришло время исполнять благословление отца Николая, назвали её Серафимой. И пятой родилась Поля, в крещении Пелагея.

У отца Николая мы с матушкой были трижды, каждый раз — с конкретными жизненными вопросами. Вообще надо очень внимательно слушать всё, что старцы говорят, стараться запомнить каждое слово. К батюшке мы приходили с важными вопросами, а он нам говорил какими-то прибауточками и стишками, и только потом я узнал, что таким образом он запрещает бесам действовать. Самое ценное в общении со старцем — это наше к нему доверие, по которому Господь являет старцу Свою волю о нас.

Старец Николай Гурьянов

Школа послушания

О том, что я прослужу диаконом только две недели, отец Николай тоже предупреждал. А дальше, когда меня в священнический сан рукоположили и в Свято-Пантелеимоновский храм перевели, началась настоящая школа послушания, смирения и терпения в разных аспектах жизни. Отец Димитрий — воспитатель замечательный! Он напрочь лишён лицеприятия, видит правду и говорит, невзирая на лица, порой резко, хлёстко, словно гвоздики забивает в сознание.

Например, однажды он смирил меня таким образом. Шел Великий пост, а по уставу необходимо ставить на престоле в алтаре горящую лампадку. А, поскольку я старался соблюдать устав буквально, то с вечера лампадку приготовил и ушёл домой. Утром нахожу её погашенной, а на аналое записочка: «Отец Евгений, ваше благочестие не освободит вас от ответственности за сожжённый храм». Эти несколько слов были ударом по моему самолюбию и чувству собственной правоты, и таких моментов было много. Игумен всегда давал очень ясные, чёткие указания и приходилось смиряться, терпеть, забывать о своём мнении и делать, как благословил настоятель.

Лет 10 назад на одном из дней рождений отца Димитрия собрались его «выпускники» (батюшка воспитал около 30 священников, причём, многие — настоятели храмов). И он нам тогда сказал: «Отцы, вы знаете, почему вы смогли добиться всего, чего добились? Потому что слушались». Были батюшки разные, и такие, которые не выполняли послушание, и они сейчас где-то служат, но жизнь их по-другому сложилась. Так вот, игумен тоже отметил это важное качество — умение отказываться от своей воли.

В храме целителя Пантелеимона на Сибирском тракте я прослужил 18 лет. Все основные послушания внутри церкви и внутри прихода там были пройдены: и в воскресной школе был директором, и молодёжкой занимался, и миссионерствовали мы с отцами в окрестных районах — раздавали людям листовки и номера «Православной газеты», проводили духовные беседы. А когда возведение нового здания Пантелеимоновского храма началось, игумен благословил нас каждое воскресенье ходить крестными ходами от старого храма до строящегося — отсюда любовь к крестным ходам у меня осталась.

Ещё вспоминаю такой духовный урок. В самом начале священнического служения у меня язва желудка открылась. Сначала я её на физическом уровне переживал, многое хотел тогда по-своему делать, как считал правильным, и через эту боль меня Господь учил любви к ближнему и смирению. Учил тому, что не стоит переделывать человека, а нужно снисходить и покрывать все его недостатки своим терпением. Многие люди пытаются лечить язву медикаментозно, и отказываться от этого не стоит, но, все-таки, главное лекарство — духовное. Нужно найти в себе то, из-за чего душа уязвляется, вырвать эту занозу, принять обстоятельства, человека, начальника или подчинённого, и тогда болезнь отступит. Как только я смирился, язва прошла.

Владыка Викентий поздравляет благотворителей епархии (2011 год)

Социальное служение

Мое личное социальное служение началось с того момента, когда я начал окормлять областную психобольницу, на территории которой находился Свято-Пантелеимоновский храм. Дело это было ответственное, нужное для людей, и самому пришлось по душе. Я приходил в детские, взрослые — женские, мужские, старческие — отделения, общался с пациентами. Люди там находились очень несчастные и в то же время благодарные, даже на малое внимание сразу откликались. Это удивительная школа была! Хорошее упражнение для сердца в борьбе со страстями, унынием, плотскими движениями. Когда на душе становилось мутно, я собирался с силами и приходил к тем, кому ещё тяжелее, вместе с ними мы молились, и тревога отступала.

Благословение на руководство новым епархиальным Отделом социального служения дал архиепископ Викентий в апреле 2002 года, и потом своим видением событий, молитвой, поддержкой, вниманием, участием много лет нас поддерживал. И особые слова благодарности у меня, конечно, владыке Пантелеимону (Шатову), председателю Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению. Он меня воспитывал, ведь вопросов было очень много, а проблем ещё больше. Как их решать, с чего начать — с этим я обращался к нему каждый раз в важные этапы развития нашего отдела, и владыка всегда помогал. Я мог позвонить ему и попросить совета или разрешения приехать в Москву и побыть рядом с ним несколько дней, послушать, как он общается и решает вопросы. Все мои сотрудники неизменно проходят стажировку у помощников владыки Пантелеимона, и во всём, чего мы добились в работе отдела и Православной Службы Милосердия в Екатеринбурге, большая заслуга владыки.

Владыка Пантелеимон (Шатов) посещает подопечных

Социальное служение, если одним словом сказать — это послушание Церкви. Изначально мной это так было воспринято. Входил я в него с трудом, напряжением, скорбью и болью. И сейчас для меня социальное служение остаётся послушанием Церкви, которое хочется исполнять достойно.

С приходом на Екатеринбургскую кафедру митрополита Кирилла социальный отдел получил новый импульс развития. Владыка сразу в нашу сторону посмотрел, обозначил важность социальной работы приходов и Церкви, поставил новые задачи, поддержал и до сих пор поддерживает социальное служение. Его постоянная заинтересованность, личное участие в мероприятиях — это огромная помощь, благодаря которой социальный отдел епархии, которому в 2015 году исполнилось 13 лет, и Служба Милосердия развиваются шаг за шагом. Сейчас у нас более 20 социальных и благотворительных проектов в Екатеринбурге, около 3000 подопечных, порядка 50 сестёр милосердия, 20 братьев Успенского братства и свыше 550 добровольцев.

И, конечно, владыка строго спрашивает по каждой задаче и не дает нам расслабляться, благословляя всё новые виды послушаний. Первым таким непростым послушанием была поездка группы добровольцев в Крымск, пострадавший от наводнения. Было немного страшно, ведь стояла задача за сутки подготовить людей и отправить в неизвестные условия. Господь всё управил. И этот опыт показал, что не надо ничего бояться, а нужно пробовать и делать. Так, благодаря владыке Кириллу, у нас есть опыт проведения международной медицинской конференции, организации работы добровольцев на время паломничества святынь в Екатеринбург, Царских крестных ходов и многого другого. Это колоссальный опыт и очень интересные проекты, которые вносят в нашу жизнь энергию и движение.

Владыка Кирилл в доме ребенка №5

Под покровом Божией Матери

От настоятельства я долго и сознательно отказывался. Я люблю богослужения, люблю заниматься с людьми, которые приходят на беседы. А любые хозяйственно-административные процессы, мне казалось, сразу же лишают жизни, энергии. Ведь настоятелю требуется огромное время уделять хозяйству. Кроме того, ответственность за принятие решения — духовная и душевная — больше, чем физическая нагрузка.

От одного старца я слышал, что настоятельство, старчество и юродство — это пути, на которые сам человек не может вставать, на них ставит Господь, и помогает Он особым, благодатным образом. И, действительно, помощь Божия ощущается постоянно, даже во внутреннем состоянии. Когда находит какое-то малодушие, растерянность, то по молитве оно очень быстро рассеивается и возникает ясность в принятии решения.

Вот уже два года как я настоятель. И я благодарю владыку Кирилла за это послушание, благодарю Бога за возможность послужить таким образом Церкви. Как и многим настоятелям в нашей стране мне с приходом довелось решать задачу восстановления разрушенного в годы советской власти дома Божия. Собор Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге был построен в 1838 году. Искорёженный и изуродованный, как наши души, даже своим внешним видом он сегодня призывает нас к покаянию, напоминает о годах лихолетья. С Божией помощью процесс по восстановлению запущен и движется, сейчас мы готовимся к этапу получения разрешений на начало строительных и восстановительных работ.

У нас очень хорошая, дружная община, она растет потихоньку, много семей и молодых людей. Многие из прихожан — добровольцы и помощники Православной Службы Милосердия. Порядки у нас у нас довольно строгие, есть дисциплина, определённые обязательства, люди понимают свою ответственность перед Богом и своими собратьями. Здесь, как в семье: каждый старается в меру сил выполнять своё послушание и помогать тем, кто рядом.

Семья отца Евгения и матушки Ольги Попиченко

СемьЯ

Меня очень часто просят дать совет, как воспитывать детей. «Ведь, у вас, батюшка, их пятеро, вы точно знаете», — говорят. А для меня это один из самых сложных вопросов. Мне кажется, пока дети не дорастут до зрелого возраста, пока не создадут своих семей, очень сложно сказать, какие они получились, эти плоды воспитания. Возникает иллюзия, что достаточно быть просто рядом со своими детьми, подавать им пример. Но через какое-то время выясняется, что этого недостаточно.

Начинаешь понимать, что педагогика — это целенаправленный процесс взращивания, культивирование определённых положительных черт и нивелирование отрицательных. Что нужно ставить конкретные педагогические задачи и целенаправленно их решать. Что сначала дети — это пластилин, из которого можно лепить на определённом жизненном этапе, а потом он затвердевает, и уже то, что заложено, трудно преобразовать. С другой стороны, это смиряет, ты понимаешь, что только сеешь, а взращивает всё равно Господь. И худо-бедно, но что смогли, мы сделали.

Я знаю, что в церковных семьях живую веру передавать сложнее, чем тогда, когда человек обретает Бога в ходе жизненного пути, в ходе преодоления скорбей и трудностей. Точнее, есть такое искушение, примерно как с наследством: когда человек получает большое наследство, он его не ценит и начинает транжирить. То же и с верой: когда дети растут в храме, в церковном общении, доступности Таинств, бывает так, что они перестают это ценить. Церковь превращается в место встреч, тусовок, общения со своими сверстниками. И мы с матушкой молимся о том, чтобы наши дети не потерялись в подростковый период, чтобы малые зёрнышки веры проросли и обязательно дали добрые плоды.

Послесловие

Сейчас для меня самое трудное — понять, насколько всё, что я делаю, угодно Богу. Социальное служение, настоятельство требует массу сил, времени, энергии, жизни, но можно ли считать тот баланс, который сегодня существует между семьёй и послушанием, правильным? Всегда помню об ответственности за детей. Митрополит Антоний Сурожский говорил, что невозможно строить Царство Божие, разрушая малую церковь. Бывает, что священник думает, что он строит Царство Небесное, но часто это только иллюзия, меж тем бывает, что свою семью, как Авраам — сына, он приносит в жертву. Я стараюсь честно служить Церкви, но может оказаться, что Господь скажет: «Мы ждали от тебя других плодов…». И будет ли мне что сказать в ответ?..

Авторы: Светлана Кислова, Ольга Морозова, журнал «Православный вестник» №120 (2015 год)